Выбор будущей профессии у меня получился спонтанным — это была случайность, которой я буду благодарна всю жизнь. Я училась в физико-математическом классе и планировала заниматься математикой, даже поступила по результатам олимпиады на матмех в СПбГУ. Но один раз в нашей школе СПбГУ проводилась олимпиада по географии, и учитель отправил на нее меня и мою лучшую подругу. В результате я заняла первое место и получила приглашение поступить на геологический факультет. Уже во время обучения я поняла, что мне безумно нравится то, чем я занимаюсь, и эта любовь переросла в настоящее профессиональное увлечение.

На работе мне приходится решать много интересных задач. Так, несколько лет назад мы с коллегами оценивали потенциал двух нефтяных месторождений на Ближнем Востоке, в Иране. Проект мы должны были защищать в Тегеране перед руководством иранских государственных нефтяных компаний. Поскольку тогда я была главным геологом в команде, выступать перед иностранными партнерами пришлось мне. Было волнительно: мне казалось, что отношение к женщинам-инженерам в странах Ближнего Востока весьма специфическое. Также выступать нужно было на английском языке, который для нас и принимающей стороны неродной. Но все прошло успешно. Оказалось, что их отношение к женщинам не влияет на профессиональное взаимодействие: абсолютно неважно, геолог мужчина или женщина, главное, чтобы специалист разбирался в сложных вопросах.

Работая над этими проектами, я приобрела незаменимый опыт общения с иностранными коллегами. В будущем мне это очень пригодилось, например, когда я защищала план разработки месторождения Бадра в Ираке перед представителями государственных компаний и нашими партнерами.

Быть экспертом по геологическому моделированию — значит отвечать за процесс интеграции всей геолого-геофизической информации в единое целое, за качество взаимосвязи отдельных элементов и за достоверность оценки неопределенностей и рисков исходных данных.

Я ощущаю большую ответственность, ведь ошибки повлияют на результат других проектов. Например, построение геологической 3D-модели — очень сложный комплексный продукт, который требует глубокого знания не только геологии как таковой, но и всех смежных специальностей: сейсмики, петрофизики, седиментологии, разработки. Поэтому приходится находить сложные решения, постоянно совершенствоваться в разных аспектах деятельности, а также поддерживать проекты коллег на советах, совещаниях и защитах.

Мы работаем в Научно-Техническом Центре «Газпром нефти», а это значит, что ценность есть в каждом выполняемом действии. Ежедневно мы с командой совершенствуем и оптимизируем какие-то рутинные процессы геологического моделирования.

Еще я сейчас пишу кандидатскую диссертацию, результаты которой, надеюсь, будут нести научную ценность для любого геолога и нашей компании в целом. Моя научная работа посвящена созданию программного обеспечения для комплексного интегрированного рок-типирования — деления разреза, вскрытого скважинами, на различные типы. От рок-типов зависит объем запасов углеводородов. Пока апробация проходит на месторождениях Ближнего Востока, но в перспективе возможно тиражирование этого ПО и на другие месторождения компании.

Меня вдохновляет моя работа, сложность проектов, когда нужно придумать и применить нестандартные решения. Иногда, уходя домой, я могу с нетерпением ждать возвращения на работу, чтобы разобраться с какими-то задачами, а иногда мне снятся сны с их решением!

Моя основная мотивация — это сама работа, ее сложность и востребованность. Я обожаю то, что делаю!